На основании того же источника, еще 14 июля AIA опубликовало информацию о договоренности Москвы и Берлина координировать свои действия с целью разрешения израильско-ливанского кризиса. Отмечалось, что данное сотрудничество распространяется как на общеполитические аспекты урегулирования, так и посредничество в обмене пленными между «Хизбаллой» и Израилем.
17 июля сообщение AIA, об участии России в этом вопросе, впервые получило официальное подтверждение. На брифинге, состоявшемся по итогам второго дня саммита G8, президент Путин заявил, что Москва «совершает необходимые действия для освобождения израильских солдат, используя все каналы». По словам его помощника Сергея Приходько: «Мы сочли необходимым воспользоваться всеми политическими и иными возможностями, нашими позициями на Ближнем Востоке, чтобы попытаться повлиять на тех людей или те силы, которые, как мы полагаем, связаны с похитителями». 21 июля, в интервью израильской газете Маарив, премьер-министр Эхуд Ольмерт заявил об участии России в переговорах об обмене пленными. Почти одновременно, сведения о германо-российской посреднической миссии подтвердили сразу несколько немецких изданий, в частности Berliner Zeitung. 28 июля лондонская газета Аль-Хаят поведала о прибытии в Бейрут германских посредников и начале их контактов с представителями «Хизбаллы».
Последнее сообщение упомянутого дипломатического источника в Тель-Авиве проливает дополнительный свет на взаимодействие Москвы и Берлина в урегулировании израильско-ливанского кризиса. В первую очередь, стороны определили между собой основные «географические» зоны ответственности. Они договорились, каждый по собственным каналам, вести диалог с Израилем и Сирией. Параллельно, Германия обязалась поддерживать закулисные контакты с «Хизбаллой», а Россия взяла на себя переговоры с Ираном.
Немцы обгоняют русских
Лидирующая роль в этом тандеме принадлежит Берлину. Во-первых, ряд высокопоставленных германских чиновников, в частности министр иностранных дел Франк Вальтер Штайнмайер и глава разведки Эрнст Урлау уже имеют успешный опыт в организации сделок по обмену пленными при участии Израиля, Сирии, Ирана и «Хизбаллы». Во-вторых, даже на «общем поле», в контактах с израильтянами и сирийцами, немцы в последние недели проявляют, куда большую активность, нежели их российские партнеры.
Связи с Израилем
Почти за месяц военных действий в Ливане, лидеры России и Израиля ни разу не говорили друг с другом, хотя бы по телефону. При этом Москва ограничилась отправкой в Израиль лишь заместителя министра иностранных дел Александра Салтанова (24 июля). В то же время премьер-министр Эхуд Ольмерт и канцлер Ангела Меркель дважды общались по телефону (19 и 27 июля), а министр иностранных дел Франк Вальтер Штайнмайер лично посетил Израиль (23 июля).
Эхуд Ольмерт и
Франк Вальтер Штайнмайер
Кроме того, по сведениям упомянутого дипломатического источника, в конце прошлого месяца состоялась закрытая встреча представителей германских и израильских спецслужб. Со стороны Израиля в ней участвовали глава отдела военнопленных и пропавших без вести военной разведки АМАН, а также несколько высокопоставленных сотрудников «Моссада». Германию представляли личные помощники шефа БНД Эрнста Урлау, ранее служившие под его начальством в канцелярии канцлера и участвовавшие в тайных контактах между «Хизбаллой» и Израилем в 1999-2005 годах.
Связи с Сирией
Аналогичная ситуация, на фоне эскалации в Ливане, сложилась в отношениях России и Германии с Сирией. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в последний раз контактировал с представителями Дамаска 11 июля, еще до возникновения израильско-ливанского кризиса. После того, Москва сочла вполне достаточным направить в сирийскую столицу лишь все того же Александра Салтанова (20 июля). В свою очередь, Германия действовала значительно активнее. В конце прошлого месяца Дамаск посетил директор ближневосточного департамента министерства иностранных дел Хорст Фрейтаг. Затем, согласно немецкому изданию Sueddeutsche Zeitung, его шеф Штайнмайер установил постоянный канал связи с сирийским коллегой Уалидом Муаллемом, причем с начала августа они общаются почти ежедневно.
Связи с Ираном
В отличие от двух своих предшественников Гельмута Коля и Герхарда Шредера, канцлер Ангела Меркель отказалась от тесных связей с иранским руководством, в том числе в контексте арабо-израильского конфликта. В рамках совместной посреднической миссии эту задачу полностью взяла на себя Россия. На следующей же день после начала боев на границе Израиля с Ливаном, 13 июля министр иностранных дел России Сергей Лавров встретился в Нью-Йорке с иранским коллегой Манучером Моттаки. Далее, в Москву прибыл заместитель последнего Мехди Сафари (18-19 июля), в переговорах с которым, российские дипломаты уделили особое внимание ситуации на ливанском направлении. 25 июля состоялась телефонная беседа президентов двух стран Владимира Путина и Махмуда Ахмадинежада. Согласно сообщению пресс-службы Кремля: «в центре обсуждения была кризисная ситуация вокруг Ливана». А 3 и 6 августа заместители российского министра иностранных Александр Салтанов и Андрей Денисов провели встречи с иранским послом в Москве Голям-Реза Ансари. По официальной информации, стороны вновь обсуждали ливанскую проблематику, а первому заместителю министра Денисову Ансари также передал послание своего шефа по данному вопросу.
Связи с «Хизбаллой»
В последние недели в отношениях с «Хизбаллой» также прослеживается определенное разделение функций между Россией и Германией. Москва занималась преимущественно «пропагандистским обеспечением» контактов с этим движением, в то время как Берлин взялся за их непосредственную организацию.
20-28 июля глава российской дипломатии Сергей Лавров в своих выступлениях всячески пытался придать легитимацию связям с «Хизбаллой», отмечая, что без них урегулирование израильско-ливанского кризиса невозможно. В интервью ряду российских масс-медиа, он подчеркнул, что «Хизбалла» является отнюдь неоднородным политическим движением. Лавров разделил его на «радикалов» и «умеренных». По словам министра, именно «радикалы» «устроили провокацию» (захват израильских резервистов 12 июля), в то время как «умеренные» - «выступают за интеграцию в ливанское общество, и ливанскую политическую жизнь». Однако даже поверхностное изучение истории «Хизбаллы» свидетельствует, что данная версия весьма отдаленно соответствует действительности.
Бесспорный факт – «Хизбалла» возникла в результате слияния 12 шиитских религиозно-политических организаций и объединений духовенства из различных районов Ливана. Вместе с тем, бессменный политический лидер «Хизбаллы» с 1992 года Хасан Насралла, уже давно не сталкивался с серьезной оппозицией в рядах своего движения. В последний раз угроза
Субхи Туфайли
его положению исходила от
Субхи Туфайли
бывшего генсека организации (1985-91) Субхи Туфайли, выражающего интересы шиитского
населения долины Бекаа. В 1996-98 годах он бросил открытый вызов Насралле, используя чувства социально-экономической ущемленности своих земляков. Те события получили название «революция голодных», и чуть было не спровоцировали внутренний раскол «Хизбаллы». Этого удалось избежать не без вмешательства сирийских и ливанских властей, но особенно иранского духовного лидера Али Хаменеи, вставшего на сторону Насраллы.
Если уж разделять видных деятелей «Хизбаллы» на «умеренных» и «радикалов», то, как раз Туфайли, по социально-политическим и религиозным воззрениям, занимает куда более радикальные позиции, нежели действующий генсек. Однако сам Насралла не отвергает своей причастности к захвату израильских резервистов, тем более, он лично не раз предупреждал о такой возможности в 2004-2005 годах. Соответственно, в разрез заявлениям Лаврова, одни и те же силы «устроили провокацию» и «выступают за интеграцию в ливанскую политическую жизнь». Отдавая приказ о похищении израильских резервистов, Насралла стремился добиться от Израиля возобновления переговоров об обмене пленными, прерванных осенью 2005 года. В свою очередь освобождение всех ливанских заключенных, и не только шиитов, было призвано укрепить позиции Насраллы именно на внутриливанской политической арене. Несмотря на всю некомпетентность заявлений Лаврова, их цель абсолютно очевидна – легитимация контактов с «Хизбаллой». Российский министр официально объявил, что в ее руководстве есть люди, с которыми можно и нужно вести переговоры.
Непосредственное ведение этих переговоров, без всяких громких заявлений, взяли на себя германские дипломаты и представители разведки. Они опираются на собственные связи и опыт, обретенные в период активного посредничества между Израилем и «Хизбаллой» в 1996-2005 годах. Согласно ливанским источникам Аль-Хаят, германские посредники прибыли в Бейрут 26 июля. Они начали приготовления к будущим переговорам по обмену пленными, поддерживая контакты с различными общественными и политическими деятелями, официально не связанными с «Хизбаллой». По сведениям израильтян, особое внимание немцы уделяют представителям ливанских спецслужб и шиитского духовенства, а также журналистам, приближенным к «Хизбалле». Нынешние усилия германских посредников можно назвать «зондированием почвы», с целью создания условий для дальнейшего диалога с лидерами самой организации.
Между Сирией и Ираном
В случае с «Хизбаллой» и Израилем, германо-российская посредническая миссия преследует локальные цели тактического характера, в частности связанные с подготовкой обмена пленными. О деятельности на сирийско-иранском направлении 20 июля рассказал Сергей Лавров, отметив, что Дамаск и Тегеран «могут оказать давление на «Хизбаллу». По его словам: «В пользу этого работают все те, кто имеет отношения с Сирией и Ираном». На данном направлении Берлин и Москва пытаются также решать стратегические задачи, касающиеся глобальной ситуации в регионе. И если в подходе к Сирии, Германия и Россия действуют на основании частичного совпадения интересов, то в отношении Ирана, именно существующие противоречия толкают их на еще более тесное сотрудничество.
Германский подход к Сирии
Германские эксперты уверены, что режим Башара аль-Асада поддерживает стратегическое партнерство с Ираном и «Хизбаллой», главным образом по коньюктурным политическим соображениям. По их убеждению, данный союз является отнюдь не естественным явлением. Костяк правящей сирийской элиты составляют представители, возникшего от секты исмаилитов, алавитского меньшинства, к которому многие исламские богословы относятся как к язычникам. Лишь в 1973 году, благодаря политическому союзу покойного президента Хафеза аль-Асада с лидером ливанских шиитов Мусой аль-Садром, алавиты формально получили «законный» статус в мусульманском мире. Это во многом определяет враждебное отношение суннитских фундаменталистов к сирийскому режиму, а соответственно, и его светский характер. Вместе с тем, получивший
Башар аль-Асада на фоне портрета своего отца
образование в Европе, Башар аль-Асад ощутимо уступает отцу в политическом опыте и
Башар аль-Асада на фоне портрета своего отца
региональном авторитете. Находясь в
натянутых отношениях с Западом и в состоянии войны с Израилем, он вынужден продолжать сотрудничество с «Хизбаллой» и Ираном, дабы сохранить собственные позиции внутри страны и в ближневосточной политике. По мнению германских экспертов, дальнейшее давление на Асада, не только сильнее толкает его в объятия шиитских радикалов, но и чревато дестабилизацией в Сирии, с последующим приходом к власти суннитских экстремистов. С другой стороны, нормализация отношений между Западом и Сирией будет способствовать скорейшему и долгосрочному урегулированию израильско-ливанского кризиса, а возможно сыграет решающую роль и в окончании всего ближневосточного конфликта. Именно этими соображениями вызвана нынешняя активность Берлина на сирийском направлении. Причем, негласно она пользуется поддержкой ряда влиятельных фигур в американском истеблишменте. Во-первых, Вашингтон также опасается прихода к власти в Дамаске суннитских фундаменталистов. Кроме того, Белый дом в не меньшей степени стремится к разрешению израильско-ливанского кризиса. И самое главное, разрушение сирийско-иранского стратегического союза станет мощным ударом по позициям Тегерана на Ближнем Востоке, и существенно ограничит его влияние на происходящие здесь процессы.
Российский подход к Сирии
В свою очередь Россия, также как и Германия, заинтересована обеспечить Сирии активное участие в урегулировании израильско-ливанского кризиса. Укрепление региональных позиций этого традиционного союзника Москвы, позволит ей повысить собственное влияние на Ближнем Востоке. Кроме того, возможная в таком случае нормализация между Сирией и Израилем, избавит Москву от западной критики насчет военного сотрудничества с Дамаском.
Вместе с тем, Кремль настороженно относится к перспективе более широкого диалога между Западом и Сирией. Полная нормализация их отношений угрожает российским интересам в этой стране, в первую очередь, в военной и экономической сферах. В таком случае ситуация, скорее всего, будет развиваться по «ливийскому сценарию». Среди немусульманских государств Россия традиционно являлась одним из ведущих экономических партнеров Ливии. Однако вслед за сближением Муаммара Каддафи с Западом в 2003-2004 годах, началась настоящая экспансия в эту страну европейских и американских компаний. Как следствие россияне столкнулись с резко возросшей конкуренцией на ливийском рынке. Дамаск, в свою очередь, является значительно более важным партнером Москвы на Ближнем Востоке. Причем, нормализация между Сирией и Западом угрожает не только экономическим, но и политическим позициям Кремля в данном регионе.
Консенсус по Ирану
С начала 1990-х годов Германия стала главным партнером Ирана на Западе. Одновременно Берлин являлся одним из основных сторонников «критического диалога» Евросоюза с Исламской республикой. Кстати, в минувшем десятилетии развитие тесных отношений германского правительства с режимом аятолл нередко происходило под предлогом посреднической миссии в вопросе израильских военнопленных и пропавших без вести. Однако после смены правящей коалиции осенью 2005 года, новый канцлер Ангела Меркель и ее главный дипломат Франк Вальтер Штайнмайер, стремясь улучшить отношения с США, после длительных разногласий по иракской проблеме, ощутимо ужесточили свой подход к Тегерану. Это проявилось как в германской позиции по иранской ядерной программе, так и в рамках дипломатических усилий по разрешению израильско-ливанского кризиса. В отличие от России и Франции, Германия изначально заняла сторону Израиля, США и Британии относительно деструктивной роли Ирана в этом конфликте, а также недопустимости его участия в
Эрнст Урлау
предстоящем
Эрнст Урлау
урегулировании. Вместе с тем, немцы прекрасно осознают, что без учета иранских интересов, будущий «новый
порядок» в Ливане может оказаться весьма призрачным. Им также хорошо известно, что Тегеран способен реально повлиять, как в сторону эскалации, так и урегулирования, на дальнейшей ход конфронтации между «Хизбаллой» и Израилем. Ведь ни кто иной, как нынешний глава германской разведки Эрнст Урлау, в январе 2004 года публично благодарил иранское руководство за содействие в заключении сделки по обмену пленными между этими заклятыми противниками. В ноябре 2003 года, на фоне кризиса переговоров Израиля и «Хизбаллы», без вмешательства Тегерана, трехлетние посреднические усилия Берлина могли завершиться безрезультатно. Теперь же германские посредники оказались в патовой ситуации. С одной стороны, им не хотелось бы игнорировать «иранский фактор», но с другой, они вынуждены считаться с отказом собственного руководства от тесного сотрудничества с Исламской республикой. В этой связи Германию вполне устраивает, чтобы контакты с Ираном по ливанской проблематике полностью взяла на себя Россия.
Москва естественно не разделяет нынешний подход Берлина к Тегерану. Еще 13 июля Сергей Лавров выразил сомнение в том, что Исламская республика оказывает финансовую поддержку «Хизбалле». Через неделю он подверг критике тех, кто обвиняет «третьи страны», имея в виду Иран, в развязывании ливано-израильского конфликта. В свою очередь Россия, как следует из слов самого Лаврова, стремится с помощью режима аятолл оказывать давление на «Хизбаллу». По сведениям европейских источников, Москва пытается убедить Тегеран, что его участие в ливанском урегулировании будет способствовать созданию благоприятной атмосферы для дальнейшего обсуждения иранской ядерной программы в Совете безопасности ООН.
Перспективы прерванной миссии
В январе 2004 года нынешний глава германской разведки Эрнст Урлау добился беспрецедентного успеха в тайных переговорах между Израилем и «Хизбаллой» по обмену пленными. В результате из израильских тюрем вышли на свободу 435 арабских заключенных, а «Хизбалла» возвратила Израилю похищенного предпринимателя Эльханана Тененбаума. Кроме того, был произведен обмен телами трех захваченных израильских солдат на 60 погибших в боевых столкновениях или скончавшихся в тюрьмах ливанцев. Стороны договорились, что по истечении нескольких месяцев состоится второй этап сделки: взамен на достоверные сведения о пропавшем без вести штурмане Роне Араде, Израиль обязался освободить оставшихся ливанских заключенных. Однако лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла, не сумев достать информации о штурмане, публично обязался освободить своих соплеменников путем новых похищений израильских солдат. Посредническая миссия Эрнста Урлау завершилась безрезультатно в ноябре 2005 года, что в конечном итоге послужило причиной нынешнего израильско-ливанского кризиса, спровоцированного захватом израильских резервистов 12 июля.
Благодаря своей посреднической миссии в вопросе военнопленных в 1992-2004 годах Германия заняла уникальное положение в тайных контактах между Израилем с одной стороны, «Хизбаллой», Ираном и Сирией с другой. Берлин эффективно использовал это в развитии отношений с Тегераном и ради повышения собственного влияния в зоне ближневосточного конфликта. Однако в нынешнем кризисе, отказавшись от тесных связей с Ираном, Германия значительно уменьшила свои шансы на сохранение уникального положения в региональной политике. Именно поэтому немцы заинтересованы в совместных действиях с Россией, в частности в ее контактах с Исламской республикой. Вместе с тем, разрешение проблемы военнопленных является весьма важным, но всего лишь одним из компонентов будущего общего урегулирования. От того насколько успешно участники германо-российского тандема справятся с этой задачей, в немалой степени будут зависеть их позиции в послевоенной ближневосточной политике.
Версия для печати Рейтинг:
Комментарии отсутствуют