Axis News / Проарабское лобби против Ислама

Автор: , Отправлено: 2010-04-23 19:26.

Принято считать, что с момента краха СССР главными участниками Большой игры в Центральной Азии являются Россия, Китай и США. Ко второй лиге игроков относят Евросоюз (в частности Британию, Германию и Францию), а также Турцию и Иран. При более внимательном рассмотрении, к этой категории можно причислить Японию. Она особо не афиширует своего участия в региональной политике. Для обеспечения своих интересов Токио использует такие структуры, которые обычно не привлекают большого внимания, например, секретные службы, частные компании и исследовательские институты. Японская активность в Центральной Азии рассчитана на долгосрочную перспективу. Ощутимого воздействия на ситуацию в регионе она пока не оказывает. Этого нельзя сказать о другой стране, участие которой в региональной политике, на первый взгляд, абсолютно незаметно. Однако, если лидеры какого-либо государства не делают громких заявлений насчет Центральной Азии, военные не маячат между ее столицами, а посольства не устраивают здесь революций, это еще не означает, что они к этому региону безразличны. Просто, они действуют другими, своими, методами. Порой эти методы для западного наблюдателя совершенно непривычны, а потому не редко ускользают от его внимания. Именно таким образом ведут себя японцы и... саудовцы. Только, в отличие от Токио, в постсоветской истории Центральной Азии, Эр-Рияд сыграл далеко не последнюю роль...

Закулисное влияние

Президент Сша Джордж Буш и Посол Саудовской Аравии в США
Бандар Бин-Султан

Американо-узбекский военно-стратегический союз, юридически оформленный в марте 2002, противоречил интересам Саудовской Аравии. Он обеспечивал США плацдарм в Центральной Азии, рассчитанный, согласно первоначальным договоренностям, как минимум на в 25 лет. Длительное американское присутствие препятствовало распространению саудовского религиозного влияния на суннитское население региона. Этому еще больше мешал светский, прозападный режим Узбекистана. Союз с Вашингтоном, обеспечивал Ташкенту мощный геополитический тыл, укрепляя его позиции на национальном, региональном и международном уровнях.
Эр-Рияд такая ситуация не устраивала. Она же была неприемлема для многих высокопоставленных чиновников Государственного департамента США. Союз с Узбекистаном, заключенный весной 2002, закреплял право Пентагона определять внешнеполитический курс страны в том или ином регионе мира. Интересы элиты американской дипломатии и саудовского истеблишмента совпали.
По сведениям компетентных источников в одной из ближневосточных столиц, решающую роль в дискредитации узбекского режима в глазах американской администрации сыграл
сын саудовского министра обороны и гражданской авиации. 35-летний Бандар Бин-Султан возглавил посольство Саудовской Аравии в Вашингтоне в 1983 году. Два года спустя ему присвоили ранг министра, и он занимал должность посла до лета 2005. Большую часть этого периода отпрыск монаршей династии почти не занимался делами посольства. Зато он считался незаменимым участником закулисных интриг, тайных переговоров и миллиардных сделок, затрагивающих интересы США на Ближнем Востоке. С годами саудовский посол приобрел обширные связи в американском политическом и финансовом истеблишменте, среди высокопоставленных чиновников Госдепартамента, Пентагона и ЦРУ. Этому способствовало огромное влияние его отца на отношения двух государств. Султан Бин Абдул Азиз

Министр обороны Саудовской Аравии Султан Бин Абдул Азиз аль-Сауд

аль-Сауд имел эксклюзивное право утвердить или

Министр обороны Саудовской Аравии Султан Бин Абдул Азиз аль-Сауд
отвергнуть любую сделку с американскими военно-промышленными и
авиастроительными компаниями (например, "Боингом", связанным с Эр-Риядом контрактами на миллиарды долларов). Более того, отец саудовского посла относился к узкому кругу первых лиц правящей династии, определявших уровень военного сотрудничества с США.
Не без помощи могущественного родича, Бандар Бин-Султан превратился чуть ли ни в самого влиятельного иностранца в Америке. О его возможностях свидетельствует хотя бы то, что в 1990-91 годах он фактически подтолкнул Буша-старшего принять решение о начале военной кампании против Ирака.
На сей раз Бандар Бин-Султан действовал так же, как и во многих предыдущих случаях. С конца 2001 на встречах с чиновниками и представителями частных компаний, он постепенно стал затрагивать вопрос американо-узбекских отношений. Особый акцент саудовский посол делал на проблеме прав человека в Узбекистане, в частности, на "преследовании верующих мусульман" в этой республике. По словам одного из его тогдашних собеседников, посланник Эр-Рияда утверждал, что тесные связи с Ташкентом наносят ближневосточным интересам Вашингтона не меньше вреда, нежели поддержка Тель-Авива.
Представители ряда крупных американских компаний, в частности из области энергетики и военной промышленности, как обычно, всячески помогали Бандар Бин-Султану. С момента их выхода на сцену, американо-узбекский союз был обречен. У нас нет документальных свидетельств, но информированные источники на Ближнем Востоке утверждают, что в этой связи особо выделялась одна из крупнейших лоббистских групп в Америке U.S.A – Engage. Она была основана еще в 1992 и объединила 640 гигантов американской экономики (типа Boeing, AT&T и Apple), а также десятки ведущих банков, ассоциации промышленников и аграриев. Новое объединение задалось целью воздействовать на внешнюю политику Вашингтона в соответствии с экономическими интересами США. Самые крупные и влиятельные члены U.S.A-Engage входят в число основных спонсоров республиканской и демократической партий. Они также ведут постоянную работу в конгрессе и пользуются мощным влиянием на американские масс-медиа (в частности благодаря размещению рекламы). При этом многие структуры, вошедшие в состав U.S.A-Engage, имеют коммерческие интересы на Ближнем Востоке. Значительная их часть тесно связана с правящими и финансовыми кругами Саудовской Аравии.
События 11 сентября, операции в Афганистане и, особенно в Ираке, а также американская поддержка Израиля, способствовали росту антагонизма между США и арабским миром. От этого какие-то силы в U.S.A-Engage проиграли, но очень многие выиграли. Так, эскалация израильско-палестинского конфликта, военные действия против талибов и иракского режима обеспечили крупные заказы американской военной промышленности. Восстановление Ирака принесло огромные прибыли нефтяным и строительным компаниям США. От заключения союза с Узбекистаном, напротив, никто из крупных игроков американской экономики ничего не выиграл. Вместе с тем, у них появился хороший повод "пойти на встречу" аравийским партнерам и использовать свое влияние ради свертывания сотрудничества с Ташкентом. Тем более, этой же цели добивались чиновники из Государственного департамента.

Тройной удар

Благодаря совместным усилиям саудовского истеблишмента, американских дипломатов и различных лоббистских групп, атмосфера в Вашингтоне стала меняться не в пользу Ташкента почти сразу после визита Ислама Каримова в США в марте 2002. В конце того же года бюджетный комитет Конгресса постановил, что интересы американского налогоплательщика не позволяют продолжать оказывать столь щедрую финансовую помощь Узбекистану. В 2002 эта помощь в рамках различных программ достигала суммы 193 миллиона долларов (для примера, в том же году другой стратегический союзник США, маленький Израиль, получил американской помощи на сумму 2.22 миллиарда долларов). Первоначально сокращение помощи Узбекистану объяснялось сугубо практическими соображениями. Зато уже сокращения за 2004 год были обоснованы чисто политическими мотивами: "из-за нарушений прав человека". Тогда еще Пентагон пытался оказывать сопротивление откровенным выпадам Конгресса и Белого дома против своего главного партнера в Центральной Азии. В феврале 2004 американский министр обороны, находясь в Узбекистане, назвал эту республику "ключевым партнером" по антитеррористической коалиции. Взамен на урезание гражданской помощи на 18 миллионов долларов в июле 2004, Пентагон выделил Узбекистану дополнительные 21 миллион. Однако принципиально изменить ситуацию военные уже не могли. В последующие месяцы три фактора ускорили разрыв между Вашингтоном и Ташкентом.

Кандолиза Райс, Дональд Рамсфельд и Ислам Каримов

Ситуация в Ираке: Скандалы вокруг действий американской армии в Ираке и растущие потери

Кандолиза Райс, Дональд Рамсфельд и Ислам Каримов
личного состава еще больше
ослабили позиции Пентагона.
Смена главы Госдепартамента: В ноябре 2004 госсекретарем США стала Кондолиза
Райс, до того возглавлявшая Совет национальной безопасности. Это энергичный и амбициозный политик, непоколебимо верящий в универсальность американских ценностей. Большую часть жизни она занималась бывшими советскими республиками. Ее представления о Центральной Азии сформировались не только на основании академической практики и работы на государственной службе, но и членства в совете директоров нефтяной компании "Шеврон". Среди иностранных компаний, эта считается одной из самых активных на региональном энергетическом рынке, за счет ряда крупных проектов в Казахстане. Кстати, она же, входит в число главных американских партнеров саудовского правительства в нефтяной области.
Для чиновников Госдепартамента смена руководства означала восстановление позиций, пошатнувшихся после событий 11 сентября. Их новый начальник была уверена, что в вопросах безопасности она сама разбирается не хуже военных, а с ситуацией в Центральной Азии знакома лучше них, и, в любом случае, не им решать, кто подходит на роль стратегического союзника США, а кто нет. Райс убеждена: генералы должны выполнять указания политического руководства, а не навязывать ему свою волю.
Взгляды нового госсекретаря сыграли одну из решающих ролей в разрыве американо-узбекских союзнических отношений.
Беспорядки в Андижане: В мае 2005 в восточно-узбекском городе Андижан вспыхнули антиправительственные беспорядки. Жесткая реакция на это Ташкента послужила поводом для начала широкомасштабной кампании на Западе против Каримова. Американские масс-медиа обрушились на узбекский режим. Райс подвергла резкой критике официальный Ташкент. США заморозили финансовую помощь Узбекистану. Чуть позже конгрессмены подняли вопрос о возбуждении уголовного дела против Каримова и о введении антиузбекских санкций. В октябре госсекретарь демонстративно отказалась от визита в Ташкент в ходе турне по Центральной Азии.
В первые месяцы после волнений в Андижане Пентагон пытался как-то смягчить остроту набиравшего силу кризиса. В июле Дональд Рамсфельд даже заявил о некоем потеплении в двусторонних отношениях и готовности США рассмотреть вопрос о возобновлении экономической помощи Узбекистану. Вскоре стало ясно, что высказывания министра обороны не соответствуют действительности. Американские дипломаты взяли реванш над военными. Пентагон лишился влияния на центрально-азиатскую политику Белого дома. Военно-стратегический союз Вашингтона и Ташкента, менее чем через три года с момента заключения, утратил всякий смысл.