Ангела Меркель и Владимир Путин
Накануне нынешнего визита канцлера Германии Ангелы Меркель в Москву местная пресса была настроена более чем пессимистично. "Меркель едет пересматривать российско-германские отношения" – гласили заголовки московских газет. Со своей стороны, новый лидер Германии и ее ближайшее окружение приложили максимум усилий для создания у широкой публики – как у себя в стране, так и за ее пределами – впечатления, будто наступил качественно новый этап в отношениях Берлина и Москвы. В этой связи активно обсуждался факт визита нынешнего министра внутренних дел Вольфганга Шойбле в Вашингтон в июле 2005 г., накануне парламентских выборов в Германии, а также сам факт того, что буквально накануне нынешнего визита в Москву Меркель посетила Вашингтон. Помимо этого, германская пресса активно обсуждала высказывания канцлера о том, что, якобы, отношения с Кремлем "не будут иметь для нее ту же первостепенную важность, что и для ее предшественника". Заявлялось, что нынешний визит "будет принципиально отличаться от того, что было во времена Шредера" по причине желания Меркель восстановить добрые отношения с США и странами Восточной Европы.
Одновременно, был дан "зеленый свет" критическим высказываниям германского политического истеблишмента, до сих пор молчавшего (или, по крайней мере, недостаточно громко высказывавшегося). Так, глава комитета Бундестага по международным делам Рупрехт Поленц потребовал от канцлера заявить русским, что "их старый стиль мышления, основанный на создании зон влияния и зависимости", более не приемлем. По утверждению германских СМИ, озабоченность "германской общественности" в последнее время вызвали "газовый спор" России с Украиной, поддержка Москвой иранской ядерной программы и отношения с "диктаторским режимом Узбекистана".
Однако, как известно, слова политиков, сказанные прессе, далеко не всегда соответствуют их истинным мыслям и, тем более, действиям. За дымовой завесой критических высказывания в адрес Москвы со стороны Меркель и прочих представителей германского политического истеблишмента скрывается совершенно прагматичный геополитический подход к отношениям с Кремлем, не имеющий ничего общего с официальной риторикой. Начало "интимного диалога" нынешнего германского руководства с Путиным и его окружением было положено во время визита в Москву нового министра иностранных дел Франк-Вальтера Штайнмайера в декабре прошлого года. От окружения германского министра известно, что в повестке дня визита значились темы так называемых "неправительственных организаций" и Ирана. Однако, в случае с организациями, акцент был сделан не на попрание элементарных прав всех общественных организаций, а лишь на тех, что связаны с Германией. Что же касается иранской проблемы, то и здесь вопрос не был поставлен со всей остротой. Германия, по словам представителей ее МИДа, предпочла "мягкий стиль обсуждения, без вынесения спорных моментов на обзор прессы".
Русские, со своей стороны, выразили заинтересованность в продолжении тесного непрерывного диалога с Берлином, основанного на взаимных стратегических интересах, и официальный Берлин дал свое согласие (о чем, разумеется, не было заявлено в прессе). Тогда же, уже в конце 2005 г., был предварительно оговорен достаточно плотный график двусторонних контактов на высшем уровне на 2006 г. Первый, намеченный на этот год саммит, как раз и был обсуждаемый визит Меркель в Москву 16 января. В марте, то есть уже через два с небольшим месяца, состоится 8-й раунд межгосударственных консультаций, с участием ключевых министров, в сибирском городе Томске. Позже, осенью (точная дата еще не определена) пройдет очередной раунд так называемого "Петербуржского диалога", который состоится на этот раз в германском городе Дрезден. Помимо этого, предусмотрены различные мероприятия в двустороннем формате в ходе саммита "восьмерки" (G 8), который пройдет 15-17 июля в Санкт-Петербурге. Официальные представители германского МИДа в частных беседах выражают удовлетворение плотностью данного графика.
Вместе с тем, поведение официального Берлина по всем основным вопросам, якобы вызвавшим "озабоченность германской общественности", обнаруживает, что его позиции весьма схожи с позициями Москвы. Прежде всего, "газовый вопрос". Германия, как уже неоднократно писалось, жизненно заинтересована в стабильных поставках российского газа. Российско-украинский "газовый кризис" явился следствием именно развития германо-российских отношений в данной области: таким образом Москва, помимо наказания строптивого украинского президента Ющенко, стремилась продемонстрировать всем сторонникам польско-балтийского варианта газопровода (проект "Amber") в нынешнем германском правительстве сколь ненадежным является подключение к проекту различных "промежуточных звеньев". Присутствие нового министра экономики Германии Михаэля Глоса на торжественной церемонии закладки первого звена германо-российского газопровода красноречивее любых, причем часто его же, критических высказываний в прессе. И уж совсем нелепым и даже смешным показалось заявление официального Берлина, согласно которому он-де предложил Москве пригласить на упомянутую
Ангела Меркель и Владимир Путин
церемонию представителей Польши и стран Балтии, но
Ангела Меркель и Владимир Путин
Москва данное предложение "проигнорировала"…
Точно также, позиции Берлина по вопросу Узбекистана и Ирана весьма схожи с российскими. Именно Берлин, согласно общему убеждению в европейских столицах, успешно провалил попытку давления со стороны руководства ЕС на режим Каримова после событий в Андижане. Люди Штайнмайера весьма ловко договорились в Ташкенте, за спиной у Брюсселя, о продолжении германского военного присутствия на базе ВВС в Термезе. При этом уверения германских дипломатов в том, что со своей стороны Берлин не пошел ни на какие уступки, опять-таки выглядят смешными. Излишне напоминать, что и Россия преследует в Узбекистане и вообще в Центрально-азиатском регионе стратегические интересы, весьма далекие от принципов, проповедуемых руководством Евросоюза.
Что же до Ирана, то все тот же Рупрехт Поленц, критические высказывания которого в отношении России упоминались выше, занимает в отношении Тегерана позицию весьма схожую с позицией Кремля. Люди из его окружения заявили автору этих строк, что он не намерен приносить весьма выгодную торговлю с Ираном в жертву "атомной проблеме". Следует напомнить в этой связи, что господин Поленц представляет в Бундестаге Христианско-демократический союз (CDU), партию Меркель. А у руководства союза чрезвычайно обширные экономические интересы в России, так что схожесть позиций в таком ключевом вопросе, как иранский, вовсе не удивляет.
В заключение, стоит процитировать именно в данном, иранском, контексте слова Норберта Бааса, специального посланника германского МИДа в России, Центральной Азии и на Южном Кавказе. По его словам, сегодня Германия стремится укрепить роль России как стратегического партнера Европейского Союза, и вовсе не заинтересована в изоляции Москвы в связи с "иранским вопросом". У данного высказывания есть одно, очень простое, практическое значение: отсутствие реального давления на Москву. Несмотря на описанную выше официальную германскую риторику, встреча Меркель-Путин 16-го января прошла в самой теплой атмосфере. Не случайно первые полосы сегодняшних российских газет украшены заголовками типа "Меркель стала Путину Шредером". Подвластная Кремлю российская пресса с радостью за хозяев сообщила российским гражданам, что немецкий лидер не стала публично критиковать Кремль за отход от демократии и закон о неправительственных организациях, за продолжающиеся военные действия в Чечне и за газовый шантаж Украины. Более того, к перечисленным выше запланированным на этот год встречам на высшем уровне она предложила добавить еще одну, пригласив Путина на международную аэрокосмическую выставку в Берлине. Пожалуй, лучше всех итог вчерашней встречи подвел сам российский президент, заявивший, что приход к власти в Германии нового руководства не привел к спаду в российско-германских отношениях. «Хотел бы отметить, что мы не сдали никаких позиций в наших отношениях», – сказал Путин журналистам.
Версия для печати Рейтинг:
Комментарии отсутствуют