Однако в первой половине 90-х Вашингтон лишь изредка вспоминал о существовании Узбекистана. Долгое время инициатором развития двусторонних отношений оставался Ташкент.
Многие представители американского разведывательного сообщества в то время все еще находились в состоянии эйфории после краха коммунистической системы. В самом ближайшем будущем они предсказывали падение "последних оплотов тоталитаризма" в Иране и Китае. Под влиянием таких прогнозов Белый дом требовал от Каримова того же, что и от правителей других стран бывшего Варшавского блока – скорейшей демократизации по западному образцу. Местные политические и экономические реалии, национальный менталитет и традиции абсолютно не учитывались.
Представители Госдепартамента вообще долгое время воспринимали Узбекистан не иначе, как "еще одну" отсталую республику на азиатских окраинах бывшей Советской империи.
Военные ставят на Каримова
Президент Узбекистана Ислам Каримов и экс-президент США
Билл Клинтон
Лишь Пентагон, задолго до событий 11 сентября, разглядел в Узбекистане ценного стратегического партнера. Многие высокопоставленные армейские офицеры, в отличие от политиков, не верили в долговечность демократических реформ и прозападного курса России. Они сомневались в обреченности иранского режима, и с тревогой следили за стремительным превращением Китая в экономическую и военную державу XXI века. На этом фоне было очевидно, что, в перспективе, США остро понадобится надежный союзник в Центральной Азии. Аналитики Пентагона считали идеальным кандидатом для этого узбекского президента. В отличие от остальных региональных лидеров, он почти не был подвержен российскому, и, тем более, китайскому влиянию. К тому же, Каримов представлял самую многочисленную центрально-азиатскую нацию. Кроме руководства собственной страной, он имел ощутимое влияние на крупные узбекские диаспоры в Афганистане, Таджикистане и Кыргызстане. Соответственно, в перспективе Узбекистан рассматривался Пентагоном, как наилучший региональный плацдарм. Союз с ним позволял: ослабить позиции Ирана в Центральной Азии и Афганистане; блокировать экспансию Китая в западном направлении, в частности, через Кыргызстан; снизить шансы России на
Томми Фрэнкс и Ислам Каримов
полномасштабное возвращение в бывшие азиатские колонии;
Томми Фрэнкс и Ислам Каримов
обеспечить США влияние на
севере Афганистана, а значит и роль в решении внутри афганского конфликта; создать дополнительный рычаг давления на Индию и Пакистан.
В ограниченном формате сотрудничество между американскими и узбекскими военными было установлено в 1995 году. Теракты в Кении и Танзании, совершенные "афганскими арабами" летом 1998, и абсолютная бесполезность американского ответного удара, еще больше повысили значение Ташкента в глазах руководителей Пентагона. На сей раз с ними согласились многие офицеры ЦРУ. Как расскажет после событий 11 сентября глава пресс-службы президента Каримова: "Совместные военные и разведывательные действия предпринимаются уже на протяжении двух-трех лет". В 1999, в условиях строгой секретности, в Узбекистане начали проводиться совместные учения специальных подразделений двух стран. В следующем году, был сделан еще один шаг на пути укрепления военного партнерства. Через месяц после сентябрьского визита в Ташкент начальника Центрального командования США генерала Тома Фрэнкса, американский и узбекский министры обороны подписали в Вашингтоне соглашение о сотрудничестве в военной и военно-промышленной областях.
Начало "крестового похода" против международного терроризма позволило Пентагону убедить Белый дом в необходимости стратегического партнерства с Ташкентом. Менее чем через месяц после атаки на США, американский министр обороны вылетел в узбекскую столицу. 5 октября 2001, как отмечала The Washington post,"Узбекистан стал первым государством, просигнализировавшим о своей готовности содействовать американской операции против Афганистана, в первые же дни после террористических атак". В марте следующего года президент Каримов был приглашен в Вашингтон. Там была подписана Декларация о стратегическом партнерстве и сотрудничестве. Ташкент объявлялся "основным стратегическим партнером Вашингтона в Центральной Азии". Это событие стало пиком в истории двусторонних отношений и безусловной заслугой американской военной дипломатии. Данный факт вызывал серьезную озабоченность России, Китая, Ирана и... Госдепартамента США.
Атака дипломатов
Президент Узбекистана Ислам Каримов и президент США
Джордж Буш
В первые месяцы после терактов 11 сентября резко возросла роль Пентагона и ЦРУ в американской внешней политике. Это особенно ощущалось в мусульманском мире. Казалось, что Госдепартамент отодвинут на второй план. Многие дипломаты увидели в этом угрозу своему престижу, карьерному продвижению, перспективам устройства по окончанию государственной службы. С весны 2003 они всячески использовали неудачи военных в Ираке и рост антиамериканских настроений в мире для восстановления своих пошатнувшихся позиций.
Бывший госсекретарь США Коллин Пауэлли президент Узбекистана
Ислам Каримов
Одной из главных мишеней критики дипломатов стал военно-стратегический союз Вашингтона с Ташкентом. Чаще всего использовался аргумент о диктаторском характере узбекского режима. При этом чиновники Госдепартамента предпочитали не вспоминать, что большинству союзников США в мусульманском мире, особенно Саудовской Аравии, Египту и Пакистану, до западной демократии еще дальше, чем Узбекистану. Параллельно, дипломаты утверждали, что тесные связи с Ташкентом наносят ущерб отношениям с Россией и арабскими странами. В первом случае отмечалось, что Вашингтон "влезает" в зону российских стратегических интересов; во втором – раздражает консервативные круги арабских монархий Персидского залива своей поддержкой светского режима, жестко преследующего исламскую оппозицию.
Стратегические планы Эр-Рияда
Ряд представителей правящих кругов арабских монархий Персидского залива, в частности Саудовской Аравии, действительно, с растущей тревогой следили за формированием американо-узбекского союза. К президенту Каримову многие из них относились с чувством отвращения, и даже враждебности.
В первые годы после краха СССР, и особенно - паломничества Каримова в Мекку в 1992, представители саудовского истеблишмента надеялись, что Узбекистан вскоре вновь станет оплотом суннитской ортодоксии в Центральной Азии, коим он являлся до советской оккупации. Саудовские хранители главных святынь ислама считали себя покровителями миллионов центрально-азиатских мусульман, освободившихся от коммунистического ига. Эр-Рияд сделал ставку на оказание религиозного влияния на население этого региона. Оно осуществлялось путем организации паломничества в Саудовскую Аравию; обучения там же центрально-азиатской молодежи; строительства мечетей и религиозных школ в республиках региона; финансовой поддержки исламских благотворительных и религиозно-политических организаций. Таким образом, саудовцы стремились создать противовес культурному и экономическому влиянию турок на тюркские народы Центральной Азии, а также политическому и культурному влиянию персов на родственных им таджиков.
Одновременно, члены правящей династии, в частности руководители ряда крупных нефтяных компаний и Службы общей разведки, преследовали чисто практические цели. Они рассматривали Центральную Азию, как часть более обширного региона, протянувшегося от Пакистана на юге, до российского Кавказа на севере. Помимо распространения собственного влияния на местных мусульман и соперничества с Турцией и Ираном, представители Саудовской Аравии были заинтересованы в участии как можно в большем количестве региональных проектов по добыче и транспортировке энергоресурсов. Не имея возможности нейтрализовать конкуренцию со стороны государств Евразии на нефтяном и газовом рынках, Эр-Рияд сделал ставку на получение доли в доходах от их будущих прибылей. Именно с этой целью в Афганистане развернула свою деятельность компания Delta Oil Company, в Казахстане - компания Gulf Star и финансовая группа Dallah al-Baraka Group, а для работы на Кавказе был создан Кавказский инвестиционный банк (для этого использовались коммерческие структуры саудовского миллиардера Аднана Хашогги).
Активное содействие саудовцам в достижение поставленных целей оказывали их пакистанские партнеры. Используя свои возможности в Афганистане и Таджикистане, особую роль сыграла межведомственная разведка ИСИ. Ее связывало тесное сотрудничество с саудовской секретной службой еще со времен правления генерала Зия уль-Хака (1977-88).
Узбекская карта саудитов
Саудовский миллиардер Аднан Хашогги
В первые годы независимости Узбекистана, некоторые представители Эр-Рияда надеялись, что со временем Ташкент возьмет на себя такую же роль для Саудовской Аравии в Центральной Азии, как Исламабад в Афганистане и Таджикистане. Однако уже в 1992-94 годах президент Каримов полностью рассеял подобные иллюзии. Он жестко отреагировал на требования религиозных фанатиков Ферганской долины объявить республику Исламским государством. Одновременно, узбекский лидер пресек финансирование строительства новых мечетей на саудовские деньги и распорядился о выдворении из страны иностранных исламских проповедников, в частности арабского происхождения.
Более того, в 1994-96 годах в Эр-Рияде возникли опасения насчет формирования стратегического альянса "англосаксов – тюрок – сионистов". Эти опасения разделял Тегеран. Данное обстоятельство со второй половины 90-х способствовало установлению взаимодействия Саудовской Аравии и Ирана по ряду вопросов ближневосточной и центрально-азиатской политики. По убеждению Эр-Рияда и Тегерана, формировавшийся альянс включал в себя Турцию, Азербайджан, Узбекистан, Израиль и США.
В 2002 Турцию удалось вычеркнуть из этого списка. То был результат щедро оплаченной антиамериканской кампании в местных СМИ, в связи с готовившейся операцией в Ираке, и победы Партии справедливости и развития на выборах в парламент, которая обошлась еще дороже. Альянс "англосаксов – тюрок – сионистов" не просто утратил одну из составляющих. Вследствие прихода к власти в Анкаре умеренных исламистов, был в первую очередь нанесен моральный удар по тюркским молодым государствам на постсоветском пространстве. До того светская и прозападная Турция служила для них моделью для подражания, ориентиром на пути строительства и развития собственной государственности. Однако итог парламентских выборов 2002 как бы показывал, что светская прозападная модель на самом деле обречена, даже в условиях относительно либерального тюркского ислама. Теперь требовалось нанести сокрушительный удар по "опасному альянсу" путем откола от него Узбекистана и Азербайджана. Особое внимание уделялось в этой связи именно Ташкенту. Во-первых, в Центральной Азии Пентагон сделал главную ставку именно на него. Во-вторых, в 2002 президент Буш объявил Каримова своим "основным стратегическим союзником в регионе". В-третьих, Узбекистан, в отличие от Азербайджана, поддерживал с Израилем полномасштабные дипломатические отношения и связи в области безопасности. В-четвертых, Азербайджан изначально был слабым звеном формировавшегося альянса "англосаксов – тюрок – сионистов". Он сильнее других тюркских государств ориентировался на Анкару. Ее выход из альянса автоматически отражался на Баку. Более того, Азербайджан с юга и севера был зажат между двумя региональными державами – стратегическими противниками альянса – Ираном и Россией. Всего этого нельзя сказать об Узбекистане. Соответственно, если самого Каримова в 2001-2002 было невозможно вынудить разорвать отношения с США, следовало спровоцировать американцев на прекращение связей с узбеками...
Версия для печати Рейтинг:
Комментарии отсутствуют