В тот же день, глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров сделал официальное заявление о подготовке Москвой «предложений по урегулированию ситуации вокруг Ливана». Он подчеркнул, что «единственный способ не допустить катастрофы – начать переговоры и освободить израильских заложников».
Нынешняя эскалация ближневосточного конфликта началась 25 июня, с нападения активистов палестинских организаций на израильских солдат в районе границы между Израилем и сектором Газа. В результате был захвачен израильский военнослужащий Гилад Шалит. 12 июля более масштабное столкновение произошло на границе Израиля и Ливана. В ходе него, члены ливанской шиитской организации «Хизбалла» взяли в плен еще двоих израильских резервистов. В ответ на вылазки палестинцев и ливанских шиитов Израиль начал наземную операцию в секторе Газа, а также нанесение артиллерийских и авиационных ударов по Ливану. Кроме того, 28 июня израильские ВВС предприняли акцию устрашения в воздушном пространстве Сирии, с целью заставить Дамаск отказаться от поддержки политического руководства палестинской организации ХАМАС.
На фоне нарастающего кризиса, Россия неоднократно выступала с осуждениями действий Израиля против Палестины, Ливана и Сирии. Вместе с тем, Москва однозначно заявила о необходимости «скорейшего и безусловного» освобождения израильских военнослужащих. В официальном сообщении пресс-службы президента России, опубликованном 3 июля, захват
Гилад Шалит
Гилада Шалита был назван
Гилад Шалит
«террористической акцией». Два дня спустя, российский представитель при женевской штаб-
квартире ООН Валерий Лощинин призвал освободить израильского солдата «захваченного палестинскими боевиками». 13 июля спикер внешнеполитического ведомства России Михаил Камынин объявил действия «Хизбаллы» - «абсолютно неприемлемыми». В общей сложности, с 27 июня по 13 июля проблема израильских военнопленных затрагивалась 12 раз в выступлениях официальных лиц и пресс-релизах российского министерства иностранных дел.
Испытание для Кремля
С начала июля Москва попыталась принять действенное участие в усилиях международных посредников в освобождении захваченных солдат. Для этого использовались как официальные дипломатические каналы, так и негласные связи Службы внешней разведки (СВР). Россия действовала параллельно по трем направлениям.
Контакты с официальными руководителями
Прежде всего, Москва попыталась использовать свои традиционно тесные связи с официальными руководителями Палестины, Сирии и Ливана. 3 июля Владимир Путин провел телефонную беседу с палестинским президентом Махмудом Аббасом. Затем, согласно дипломатическим источникам в Москве, в условиях конфиденциальности, состоялась встреча зам министра иностранных дел Александра Салтанова с сирийским послом в России Уахибом Фаделем. Дамаску было передано послание с просьбой оказать содействие усилиям Москвы в разрешении кризиса с израильским заложником (встреча состоялась почти за две недели до известной операции «Хизбаллы»). 11 июля, с ответным посланием президента Сирии, в Москву прибыл зам министра иностранных дел этой страны Фейсал Микдад. 13-го Сергей Лавров обсудил по телефону с премьер-министром Ливана Фуадом ас-Синьорой проблему израильских заложников захваченных активистами «Хизбаллы». В тот же день, Александр Салтанов провел консультации с главами дипмиссий арабских стран в Москве, в частности послами Палестины, Сирии и Ливана.
Хотя российским дипломатам легче всего работать именно в этом направлении, оно все же является наименее перспективным. Сирийское руководство в контактах с Москвой продолжает отстаивать свою официальную позицию, согласно которой Дамаск не имеет прямого отношения к кризису с израильскими заложниками. Соответственно, президент Башар аль-Асад не в состоянии оказать особую помощь в решении данного вопроса. В свою очередь руководители Палестины и Ливана сами были бы рады поскорее избавиться от растущего израильского давления и вернуть захваченных солдат, но не имеют реального влияния на ситуацию. Судьба военнопленных зависит от лидеров ХАМАСа и «Хизбаллы», о чем генсек последней Хасан Насралла публично заявил 12 июля. Как следует из его выступления, любая сторона, заинтересованная в разрешении кризиса, должна вести переговоры с руководителями именно этих организаций.
Контакты с ХАМАСом
Россия является, пожалуй, единственным не мусульманским государством, поддерживающим связи одновременно с лидерами «Хизбаллы» и ХАМАСа.
Хасан Насралла
Она установила негласные контакты с организацией Хасана Насраллы еще в конце 1994 года. Это
Хасан Насралла
произошло по инициативе
тогдашнего главы Службы внешней разведки Евгения Примакова, при содействии Тегерана и Дамаска. После назначения Примакова главой дипломатического ведомства, эти связи в 1996-98 годах приобрели почти официальный характер. В частности зам министра иностранных дел Виктор Посувалюк дважды встречался в Бейруте с заместителем генсека «Хизбаллы» Наимом Касемом, в октябре 1997-го и мае 1998-го. В декабре 1997 года посол России в Израиле Михаил Богданов признал в газетном интервью, что Москва поддерживает постоянные контакты с людьми шейха Насраллы. При этом он подчеркнул, что "наше сотрудничество с этой организацией призвано оказывать на нее сдерживающее влияние". В 2000 – 2001 годах высокопоставленные российские дипломаты несколько раз встречались с членами руководства «Хизбаллы». В ноябре 2003-го в ходе переговоров в Москве с израильским премьером Ариэлем Шароном российский президент Владимир Путин признал факт подобных связей.
Первые негласные контакты с ХАМАСом, Россия установила значительно позже, лишь в середине 2005 года. В январе 2006-го Кремль признал победу этой организации на выборах в палестинский парламент и изъявил желание поддерживать связи с будущим правительством ХАМАСа. Как следствие, в начале марта в Москве состоялись переговоры с членами делегации этой организации, во главе с ее политическим лидером Халедом Машалем. Он использовал визит в российскую столицу преимущественно в пропагандистских целях. Переговоры в Москве явились значительным успехом ХАМАСа в преодолении международной изоляции, инициированной Израилем и США. В свою очередь, российское руководство попыталось таким образом повысить собственный статус в ближневосточном урегулировании. Москва настаивала на том, что переговоры с ХАМАСом будут способствовать его дальнейшей трансформации в сугубо политическую организацию. Тем самым, кризис, вызванный захватом Гилада Шалита, стал первым серьезным испытанием для политики Кремля на израильско-палестинском направлении, после прихода к власти ХАМАСа. Результаты посреднических усилий России продемонстрируют реальную степень ее влияния на руководство этой организации, во главе с Халедом Машалем.
Пока, согласно информации израильских источников, Москве не удалось добиться от ХАМАСа каких-либо уступок. 7 июля газета Ха-Арец сообщила, что «еще в начале кризиса Сергей Лавров попытался выяснить, кто стоит за захватом Гилада Шалита». По сведениям того же издания, с этой целью российский министр имел беседу с Халедом Машалем. Однако тот
Халед Машаль
убедил собеседника, что ХАМАС
Халед Машаль
оказался втянутым во всю эту историю против собственной воли. Более того, в течение первых
полутора недель, политическое руководство организации даже не имело представления о том, кто именно захватил солдата.
Контакты с международными посредниками
Не добившись ощутимых результатов самостоятельно, Москва попыталась объединить усилия с другими международными посредниками. Стремясь повысить собственное влияние в зоне израильско-палестинского конфликта, с конца июня, помимо России, освобождением Гилада Шалита интенсивно занимаются Египет, Иордания, Турция, и Франция. Определенные попытки были предприняты также Саудовской Аравией и Катаром. Наибольшую активность проявили египтяне и турки. Каир сконцентрировал усилия на контактах с палестинцами, Анкара – на сирийском направлении.
29 июня Владимир Путин провел в Москве переговоры со своим турецким коллегой Ахметом Сезером. В ходе встречи был затронут вопрос о перспективах совместных действий по разрешению кризиса между Израилем и Палестиной. В тот же день, в российской столице состоялись переговоры Сергея Лаврова с главой внешнеполитического ведомства Германии Франком Вальтером Штайнмайером. До назначения на этот пост в ноябре прошлого года, он с конца 1998-го был шефом канцелярии федерального канцлера, и в данном качестве курировал деятельность германских спецслужб. Эрнст Урлау (с декабря прошлого года глава БНД), сумевший организовать в январе 2004 года обмен пленными между Израилем и «Хизбаллой», действовал под руководством Штайнмайера. Так что последний обладает богатым опытом в подобных вопросах и именно на встрече с ним, возникла идея о совместной посреднической миссии Германии и России в разрешении нынешнего ближневосточного кризиса. Вначале она касалась лишь Гилада Шалита, но уже вечером 12 июля стороны достигли принципиальной договоренности о взаимодействии в контактах с «Хизбаллой».
Кроме того, «возможности для освобождения израильского солдата» обсуждались 4 июля в телефонном разговоре Сергея Лаврова с генсеком ООН Кофи Ананом. Аналогичная беседа состоялась 13-го между главами дипломатических ведомств России и Египта. Ахмед Абу-Гейт проинформировал своего коллегу о мерах уже предпринятых Каиром для освобождения Гилада Шалита. Он также высказал соображения насчет российско-египетского взаимодействия в вопросе израильских резервистов захваченных «Хизбаллой».
Осторожность Путина
Несмотря на столь бурную деятельность, усилия Москвы получили весьма скромное отражение в заявлениях официальных лиц и пресс-релизах российского дипломатического ведомства. Так, согласно сообщению пресс-службы президента Путина, 1 июля он проинформировал израильского премьера Ольмерта «о предпринимаемых российской стороной шагах в целях содействия скорейшему урегулированию кризиса». Через два дня чуть более определенно высказался Сергей Лавров на встрече с министром иностранных дел Израиля. Он заявил, что Москва старается «по всем имеющимся в нашем распоряжении каналам добиться освобождения израильского военнослужащего». 7 июля официальный представитель МИД России Михаил Камынин добавил по этому поводу: «мы уже предприняли активные усилия с целью содействия в освобождении заложника».
Скромное освещение дипломатами своей посреднической активности продиктовано разногласиями в российском руководстве по поводу участия в разрешении нынешнего кризиса. Часть государственных чиновников, причастных к российской политике на Ближнем Востоке, уверены, что посредническая деятельность повысит престиж Москвы в этом регионе. Такого мнения придерживаются, в первую очередь, дипломаты. Некоторые из них добавляют, что в результате кризиса больше всех страдает Ливан, а также растет опасность вовлечения Сирии в военный конфликт с Израилем. Бейрут, и особенно, Дамаск являются в арабском мире одними из главных партнеров Москвы, и она обязана приложить максимум усилий, чтобы скорее вывести их из-под удара. В противном случае, ее авторитету в этом регионе будет нанесен ощутимый ущерб. Оппоненты сторонников активной посреднической миссии России утверждают обратное. По их мнению, именно участие в разрешение кризиса угрожает ближневосточным интересам Москвы. Главная причина – чрезвычайно низкий шанс на успешный исход посреднических усилий. Во-первых, радикальные исламские организации ХАМАС и «Хизбалла» руководствуются собственными локальными интересами, и вряд ли будут серьезно считаться с позицией России. Тем более, израильское руководство вообще пока отказывается от каких-либо переговоров о судьбе военнопленных. Кроме того, существует высокая вероятность, что резервисты, захваченные 12 июля, погибли еще во время перестрелки, а Гилад Шалит был убит палестинцами, или получил смертельное ранение во время израильских авиаударов по сектору Газа. Соответственно, даже в случае успеха посреднических усилий их эффект окажется минимальным. Зато провал переговоров действительно ударит по престижу Москвы на Ближнем Востоке, вдобавок к недавней ликвидации российских дипломатов в Ираке. Такого мнения придерживаются ряд представителей аппарата президента и Совета безопасности.
Согласно дипломатическим источникам в Москве, после серии обсуждений и консультаций с экспертами, решение было принято при непосредственном участии президента Путина. Так стало понятно, что Россия возьмет на себя определенную посредническую роль, в том числе, в вопросе об освобождении военнопленных. Однако на официальном уровне основное внимание будет акцентироваться на инициативах общеполитического характера по урегулированию ситуации в регионе. Действия, направленные на решение проблемы заложников, по крайне мере пока, особо афишироваться не будут. Более того, отдается предпочтение взаимодействию в данном вопросе с другими международными посредниками, в частности с Германией. Она имеет значительно больше опыта в таких делах, тем более, если пленных освободить не удастся, именно на нее ляжет основная ответственность за провал посреднической миссии. Такая осторожность вызвана не только оценкой ситуации в зоне ближневосточного конфликта, но и опытом, обретенным в результате предыдущего аналогичного кризиса, произошедшего в самом начале первой президентской каденции Путина.
Первый урок для президента
Нынешний ближневосточный кризис заложников, фактически является продолжением предыдущего, начавшегося в октябре 2000 года. Тогда в результате нападения на израильский патруль в районе южно-ливанской границы, активисты «Хизбаллы» захватили тела трех погибших солдат. Одновременно стало известно, что в плену у этой организации находится еще один
Эльханан Тененбаум
израильтянин,
Эльханан Тененбаум
бизнесмен Эльханан Тененбаум. В результате усилий германского посредника Эрнста Урлау в 2003 году
Израиль и «Хизбалла» договорились об обмене пленными в два этапа. Первый состоялся в январе 2004 года. Израиль освободил из тюрем 400 палестинцев, 23 ливанца, а также 13 граждан Марокко, Судана, Ливии и Германии, отбывавших длительные сроки заключения за причастность к террористической деятельности. Взамен, «Хизбалла» возвратила в Израиль Тененбаума и тела трех погибших солдат.
Первоначально планировалось, что второй этап обмена состоится по прошествии нескольких месяцев. Условием для этого являлось выполнение «Хизбаллой» обязательства предоставить новую и достоверную информацию о судьбе израильского штурмана Рона Арада, попавшего в плен к шиитским боевикам после крушения его самолета над Южным Ливаном, в октябре 1986 года. Взамен, Израиль был готов освободить дополнительное количество ливанцев и палестинцев, осужденных на пожизненные сроки заключения по обвинению в терроризме. Однако в августе 2005 в арабской прессе появились сообщения о том, что контакты между «Хизбаллой» и Израилем зашли в тупик. В ноябре того же года Эрнст Урлау завершил свою посредническую миссию, так и не добившись реализации второго этапа договоренностей. В январе 2006 года Хасан Насралла объявил, что его организация не сумела достать новой информации о судьбе Рона Арада, но не отказывается от своей цели освободить ливанских заключенных. На этом основании, аналитики израильских спецслужб пришли к выводу, что «Хизбалла» в ближайшее время возобновит попытки захвата военнослужащих в районе границы, чтобы добиться выполнения ранее достигнутых договоренностей. Как известно, данный прогноз подтвердился 12 июля сего года.
Во время предыдущего кризиса, Россия пыталась играть посредническую роль, особенно на начальном этапе. Впервые об этом сообщил Хасан Насралла еще 17 октября 2000, т.е. почти сразу после захвата четверых израильтян. Генсек «Хизбаллы» тогда заявил: «на данный момент есть только два канала, интересующихся судьбой захваченных солдат – Россия и ООН». Через два месяца израильские источники сообщили, что представители Москвы приезжали в Ливан и на встречах с руководителями «Хизбаллы» пытались получить сведения о состоянии военнопленных. Однако Насралла категорически отказался предоставлять им какую-либо информацию. Позже, в октябре 2003 года, за пару недель до визита в Москву,
Рон Арад
израильский премьер Ариэль Шарон
Рон Арад
выразил надежду на появление «новых направлений» в поиске пропавшего без вести
штурмана Рона Арада. Источники в его окружении сообщили тогда журналистам, что данный вопрос будет обсуждаться на предстоящих переговорах с президентом Путиным. Более того, накануне визита, Шарон вообще было решил отказаться от услуг германского посредника в переговорах с «Хизбаллой». В качестве альтернативы он рассматривал помощь Москвы, которая, по его мнению, могла добиться большего результата в диалоге с Тегераном по поводу израильских военнопленных. Правда, в последний момент Шарон отказался от своей идеи. Несмотря на это, на состоявшихся в ноябре 2003 года переговорах, Путин все же проинформировал израильского премьера о контактах с «Хизбаллой», направленных на получение сведений о трех захваченных ею солдатах. На этом посредническая миссия России в предыдущем кризисе заложников фактически завершилась. Далее организацией обмена пленными занимались исключительно германские посредники. В том, что первая такая попытка российской дипломатии при президенте Путине не принесла результата, нет ничего удивительного. Ведь даже Советский Союз в период своего наибольшего влияния на Ближнем Востоке, многократно пытаясь участвовать в подобных сделках, ни разу добился желаемой цели.
Советский опыт
В 1980-х годах на фоне военно-политической напряженности в Ливане, эта страна превратилась в крупнейший мировой рынок торговли заложниками. Нередко в многоэтапных сделках участвовали спецслужбы сразу нескольких государств и такое же количество террористических организаций. В роли «товара» выступали западные дипломаты, советские шпионы, христианские миссионеры, израильские военнопленные, а также ливанские, палестинские, кувейтские и ливийские террористы. СССР неоднократно пытался извлечь выгоду из таких многосторонних сделок, действуя напрямую или через союзников по «Варшавскому блоку», в первую очередь, Восточную Германию и Румынию.
Две крупнейшие сделки, связанные друг с другом, готовились при активном участии советских и израильских представителей в 1988-89 годах. Ключевую роль в этом сыграли два человека, к тому времени уже имевшие богатый опыт в подобных делах: восточно-германский адвокат Вольфганг Фогель, сотрудничавший со «Штази», и его израильский коллега Амнон Зихрони, поддерживавший тесные связи с отечественными спецслужбами. Подготовка первой сделки продолжалась с начала 1988 года. В мае 1989-го стороны подписали соглашение о ее реализации. Однако затем, контакты между участниками переговоров прервались из-за операции израильских коммандос в Южном Ливане, в июле 1989-го. Спустя пару месяцев связь возобновилась и оборвалась окончательно в ноябре того же года, вследствие краха коммунистического режима в Восточной Германии. Согласно израильским и немецким источникам, на протяжении всего хода переговоров к ним имели отношение представители советского партийного руководства и центрального аппарата КГБ, а также высокопоставленные московские дипломаты, даже министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. В течение двух лет условия и требования
Вольфганг Фогель
сторон неоднократно менялись, но интерес Москвы сводился в основном к освобождению двух советских шпионов Маркуса
Вольфганг Фогель
Клинберга и Шабтая Калмановича, отбывавших тюремное заключение в Израиле. Взамен, СССР должен был передать американцам их бывших агентов - супругов Крюгер, а также, вместе с Восточной Германией, повлиять на Сирию и ливанские группировки с целью возвращения Израилю Рона Арада и шести военнослужащих, пропавших без вести во время военных действий в Ливане. Кроме Советского Союза, ГДР и Израиля в переговорах участвовали США, Западная Германия, Норвегия, Сирия, Кувейт и представители «Хизбаллы». На протяжении двух лет подготовки сделки инициатива постоянно находилась в руках израильского и восточно-германского адвокатов. После отхода Вольфганга Фогеля от переговоров, советская сторона не проявила особого интереса к продолжению контактов. Правда в следующем году Амнон Зихрони и Евгений Примаков (в то время председатель Совета Союза Верховного Совета СССР и глава Парламентской группы СССР) попытались организовать гораздо более скромную сделку по обмену Маркуса Клинберга на Рона Арада, но вскоре Москва отказалась от этой затеи. Советские представители так и не объяснили истинных причин своего отказа израильским партнерам, но те подозревали, что КГБ получил сведения о давней гибели пропавшего штурмана. Затем московские чиновники были заняты уже совсем другими проблемами, и до краха СССР никаких контактов по этому поводу больше не было.
Версия для печати Рейтинг:
Комментарии отсутствуют